ОТПУСК ПРАВОСЛАВНЫХ ПОПОВ

Как проводят лето некоторые священники?  Если вы думаете, что яхты, море, шикарные отели, то в целом почти угадали. Уточним только детали: баржи, реки, тесные каюты. 

«— Здравствуйте! Мы к вам приехали, — говорит через деревянный забор  епископ Братский и Усть-Илимский Максимилиан женщине, согнувшейся в три  погибели над грядками на огороде.
— Ой! А кто вы? Из церкви, да? Мы вот столько лет думали меж собой,  когда же до нас доедут? — женщина спешно вытирает руки о подол фартука,  перескакивает через грядки и… теряется: а что же дальше сказать? На лице  отражается череда эмоций: радость, радушие, испуг, ожидание.
— Мы  к вам специально приплыли, чтобы каждому донести Слово Божие и дать  возможность поучаствовать в жизни Церкви, приобщиться к Таинствам,—  казалось бы, такие избитые слова, штампованные фразы, но тут они  воспринимаются в первозданном смысле, ложатся на неиспорченную почву. Их  ждут.

— И можно крестить деток? Да? — спрашивает Ольга Михайловна (так ее зовут) с некоторым недоверием. — А мне можно креститься?

Крещение в поселке Юбилейный (471 житель). Приняли таинство крещения 25 человек

***

Есть в Сибири место, где сливаются две реки, Кута и Лена,  там стоит город Усть-Кут. От центра епархии Братска до него — 350 км, но  добираться надо весь день на машине, так как большей частью асфальтовых  дорог нет, только отдельные участки посыпаны гравием. Туман из пыли,  жара, в «газели» кондиционера нет. Вечером в Усть-Куте мы, 17 человек  миссионеров с епископом Братским Максимилианом (Клюевым), перегрузили  огромные тюки и коробки багажа на баржу — в основном духовную пищу в  виде литературы и продукты, и ближе к полуночи поплыли вниз по Лене,  хотя если смотреть на карту, то вверх, на север. Нам предстояло 1244 км  плавания, команда толкающего баржу катера говорит: «хождения».

Баржу старались мыть каждый день. По очереди, все без исключения.

Подобный миссионерский поход уже был организован два года назад силами  епархии, но тогда и маршрут был короче, и, соответственно, сел и людей  на этом пути — на две трети меньше. В этот раз мы доплыли до границ с  Якутией, до поселка Визирный, стараясь на всем пути посетить все  прибрежные села.
Мощная, спокойная, невозмутимая красавица Лена в этих местах —  единственная связующая артерия между деревнями и административными  центрами. Дорог ниже Усть-Кута практически нет, даже гравийных,  добраться в часть деревень и в хорошее время года на машине почти  невозможно, только по Лене плыть, либо уже зимой по зимнику ехать.  Сложно было представить, но оказалось, что река — самая оживленная  дорога, иногда наша баржа вставала в пробки из других барж — кого-то  надо пропустить, кто-то плывет навстречу, груженный лесом, машинами,  продуктами, — нужно успеть, пока открыт сезон навигации.

В очень редкие моменты, когда вроде бы все текущие дела переделаны,  посуда помыта, до приготовления очередной трапезы далеко, можно было  себе позволить сесть на палубу нашей баржи, свесить ноги и наслаждаться  пейзажами берегов, изменчивостью картин за каждым новым изгибом реки,  следить за рыбалкой медведей и жизнью черных аистов.

***
Причаливаем к деревне, где жителей всего тридцать, никто не знает, что мы плывем. Идем по домам, заходим в первый на нашем пути.
— Заходите! Надо же, как вам удалось…
Владыка  рассказывает о цели нашего миссионерского сплава по Лене, приглашает на  воздвижение Креста на месте несохранившегося деревянного храма.
— Ой, это когда? Через час? Нет, не могу. Понимаете, у нас тут  электричество всего четыре часа в сутки дают, мне стирку закончить надо  на машинке и приготовить, а то — не успею.
— Стирка стиркой, эти дела ведь ежедневные, правда?— спрашивает епископ.— А мы к вам в деревню первый раз приехали.

— Да! Точно, я священников видела всего-то пару раз, когда обоих детей крестили в городе.

Крест мы поставили, молебен отслужили, но именно эта пожилая женщина  не пришла. Электричество оказалось дороже, зато была очень гостеприимна,  накормила, напоила своим квасом. Стоит ли думать о том, что было бы,  если бы к ней священник каждую неделю приплывал, а лучше — жил рядом?

Сорок три новокрещеных христианина стоят в очереди к Чаше. В село Макарово мы прибыли вечером, время терять не стали и провели встречу-знакомство с жителями. На следующий день рано утром было крещение, а после отслужена литургия в самом большом помещении — спортивном зале школы-интерната.

***
Скорость  нашего судна 15 км в час, а против течения — всего 5 км в час. Можно  плыть так весь день до следующей остановки, не встретив никаких  признаков человеческой жизни, кроме изредка проплывающих мимо  заброшенных деревень и навигационных белых треугольников с красным  верхом по обоим берегам. Видели мы и пустующие поселения, где сохранился  старый храм, своим исключительным местоположением и гордым остовом  доводивший красоту печального пейзажа до абсолюта. В таких местах мы  причаливали, заходили в церковь, молились, и после — рыбачили на берегу.

Как минимум два раза за день мы останавливались там, где жили люди.  Где-то деревни по 200-400 человек, попадались и с населением в 30-40. В  половине из них нас не ждали и не знали, что мы приедем. Спускаемся по  трапу, если есть возможность барже причалить прямо к берегу, или  маленькими группками переправляемся на катере. Стучимся, заходим во все  дома, представляемся, ведем беседы, приглашаем на молебен, допустим,  через час, просим оповестить жителей. Так было, где нас не ждали. А где  ждали — уже на берегу стояли люди, нередко с хлебом-солью, стояли иногда  подолгу, ведь точное время прибытия сложно рассчитать, учитывая  загруженность реки, наши предыдущие остановки и непредвиденные  обстоятельства. Но везде были самые искренние заинтересованность,  радость, волнение. Нигде мы не встретили холодности, тем более —  враждебности, пошлых вопросов и презрения. В большей части населенных  пунктов мы выходили все, но были маленькие деревушки, куда снаряжался  отряд из трех человек во главе со священником, они плыли туда на катере и  потом догоняли баржу.

***
Никакого информационного или  продуктово-товарного дефицита в деревнях мы не заметили. В магазинах —  те же нам известные бренды, почти в каждом доме установлены  телевизионные тарелки с сотней каналов. А вот человека в рясе две трети  нами встреченных видели вживую в первый раз. Но несмотря на это они были  совершенно открыты для общения, не боялись признаться, что чего-то не  понимают.. «Простите, мы не знаем как принято обращаться!», «А как  правильно свечу ставить?», «А что сначала: войти в храм или  перекреститься?». И еще много-много вопросов. Конечно, так реагировали,  так встречали не все — но в целом именно это наиболее характерное  отношение.
В очередной деревне, где не знали о нашем прибытии, встречаем среднего возраста женщину с ребенком, здороваемся.

— Ой, креститься? Да как-то я не готова…

— Да никто из нас и не готов принять в полноте благодать, — отвечает кто-то из священников.

— А сколько стоит крещение?

— Нисколько. Всех крестим бесплатно. Приходите сегодня на беседу, а завтра будет крещение.

— Да?!

Через полчаса в клубе собралось 43 человека из 50 живущих в деревне.

— Для них мы — инопланетяне, просто с другой планеты, из другой жизни,— периодически подмечает епископ Максимилиан.

***

Может  показаться, что это была увеселительная поездка по экзотичным местам  нашей страны, с романтикой и разговорами. Да, так оно и было, но лишь  отчасти. Вставали рано, службы почти каждый день: утро и вечер, в  перерывах беседы друг с другом. И любимое — рыбалка, чистка рыбы,  готовка, мытье посуды, обсуждение сегодняшних действий, поправки,  критика и планы на завтра, ночные мультики в нашем общем кинотеатре под  открытым небом, спать ложились уже за полночь. Но самое интересное,  глубокое — это знакомства и разговоры с местными жителями. Каждому нужно  уделить внимание, к каждому найти подход, выслушать и принять. Не часто  в нашей жизни случаются такие вот минуты радостной усталости, когда  валишься с ног, а энергии еще много.

У нас не было общего подъема по звонку, каждый вставал тогда, когда  ему нужно было, в соответствии с его обязанностями на текущий день. Чаще  всего владыка просыпался первым, бродил по барже, а когда становилось  уж совсем скучно — будил кого-нибудь, так, поговорить. Когда более-менее  все поднимались и приводили себя в норму, отстояв очередь из 18 человек  миссионеров и 8 человек команды, чтобы умыться, тогда епископ говорил:

— Ну что, все проснулись? Может, пойдем, утреннее правило будем слушать?

На  этом заканчивался весь внешний официоз и дисциплина. Дальнейшая работа  зависела от внутренней организованности каждого из нас.

***

Пятнадцать суток были не просто одной командой. Это была  другая жизнь, не в смысле непохожести на обыденную — изнутри иная. И  команда в этом отношении — не то слово. Скорее организм, целое, хоть это  и звучит несколько высокопарно — да и пусть. Мы ели, пили, готовили,  рыбачили все вместе, чистили зубы и говорили: «вас тут не стояло», не  было никаких различий, только уважение друг к другу и бережное отношение  к местным жителям. Любовь между нами? Да. Ничто другое не смогло бы так  устроить миссию людям, 514 из которых  приняли крещение».