Как
проводят лето некоторые священники? Если вы думаете, что яхты, море,
шикарные отели, то в целом почти угадали. Уточним только детали: баржи, реки,
тесные каюты.
«— Здравствуйте! Мы к вам приехали, — говорит через
деревянный забор епископ Братский и Усть-Илимский Максимилиан женщине,
согнувшейся в три погибели над грядками на огороде.
— Ой! А кто вы? Из церкви, да? Мы вот столько лет думали
меж собой, когда же до нас доедут? — женщина спешно вытирает руки о подол
фартука, перескакивает через грядки и… теряется: а что же дальше сказать?
На лице отражается череда эмоций: радость, радушие, испуг, ожидание.
— Мы к вам специально приплыли, чтобы каждому
донести Слово Божие и дать возможность поучаствовать в жизни Церкви,
приобщиться к Таинствам,— казалось бы, такие избитые слова, штампованные
фразы, но тут они воспринимаются в первозданном смысле, ложатся на
неиспорченную почву. Их ждут.
— И можно крестить деток? Да? — спрашивает
Ольга Михайловна (так ее зовут) с некоторым недоверием. — А мне можно
креститься?
Крещение в поселке Юбилейный (471 житель). Приняли
таинство крещения 25 человек
***
Есть в Сибири место, где сливаются две реки,
Кута и Лена, там стоит город Усть-Кут. От центра епархии Братска до него
— 350 км, но добираться надо весь день на машине, так как большей частью
асфальтовых дорог нет, только отдельные участки посыпаны гравием. Туман
из пыли, жара, в «газели» кондиционера нет. Вечером в Усть-Куте мы, 17
человек миссионеров с епископом Братским Максимилианом (Клюевым),
перегрузили огромные тюки и коробки багажа на баржу — в основном духовную
пищу в виде литературы и продукты, и ближе к полуночи поплыли вниз по
Лене, хотя если смотреть на карту, то вверх, на север. Нам предстояло
1244 км плавания, команда толкающего баржу катера говорит: «хождения».
Баржу старались мыть каждый день. По очереди, все без
исключения.
Подобный миссионерский поход уже был организован два года
назад силами епархии, но тогда и маршрут был короче, и, соответственно,
сел и людей на этом пути — на две трети меньше. В этот раз мы доплыли до
границ с Якутией, до поселка Визирный, стараясь на всем пути посетить все
прибрежные села.
Мощная, спокойная, невозмутимая красавица Лена в этих
местах — единственная связующая артерия между деревнями и
административными центрами. Дорог ниже Усть-Кута практически нет, даже
гравийных, добраться в часть деревень и в хорошее время года на машине
почти невозможно, только по Лене плыть, либо уже зимой по зимнику ехать.
Сложно было представить, но оказалось, что река — самая оживленная
дорога, иногда наша баржа вставала в пробки из других барж — кого-то
надо пропустить, кто-то плывет навстречу, груженный лесом, машинами,
продуктами, — нужно успеть, пока открыт сезон навигации.
В очень редкие моменты, когда вроде бы все
текущие дела переделаны, посуда помыта, до приготовления очередной
трапезы далеко, можно было себе позволить сесть на палубу нашей баржи,
свесить ноги и наслаждаться пейзажами берегов, изменчивостью картин за
каждым новым изгибом реки, следить за рыбалкой медведей и жизнью черных
аистов.
***
Причаливаем к деревне, где жителей всего тридцать, никто
не знает, что мы плывем. Идем по домам, заходим в первый на нашем пути.
— Заходите! Надо же, как вам удалось…
Владыка рассказывает о цели нашего миссионерского
сплава по Лене, приглашает на воздвижение Креста на месте
несохранившегося деревянного храма.
— Ой, это когда? Через час? Нет, не могу. Понимаете, у нас
тут электричество всего четыре часа в сутки дают, мне стирку закончить
надо на машинке и приготовить, а то — не успею.
— Стирка стиркой, эти дела ведь ежедневные, правда?—
спрашивает епископ.— А мы к вам в деревню первый раз приехали.
— Да! Точно, я священников видела всего-то
пару раз, когда обоих детей крестили в городе.
Крест мы поставили, молебен отслужили, но
именно эта пожилая женщина не пришла. Электричество оказалось дороже,
зато была очень гостеприимна, накормила, напоила своим квасом. Стоит ли
думать о том, что было бы, если бы к ней священник каждую неделю
приплывал, а лучше — жил рядом?
Сорок три новокрещеных христианина стоят в очереди к Чаше.
В село Макарово мы прибыли вечером, время терять не стали и провели
встречу-знакомство с жителями. На следующий день рано утром было крещение, а
после отслужена литургия в самом большом помещении — спортивном зале
школы-интерната.
***
Скорость нашего судна 15 км в час, а против течения
— всего 5 км в час. Можно плыть так весь день до следующей остановки, не
встретив никаких признаков человеческой жизни, кроме изредка проплывающих
мимо заброшенных деревень и навигационных белых треугольников с красным
верхом по обоим берегам. Видели мы и пустующие поселения, где сохранился
старый храм, своим исключительным местоположением и гордым остовом
доводивший красоту печального пейзажа до абсолюта. В таких местах мы
причаливали, заходили в церковь, молились, и после — рыбачили на берегу.
Как минимум два раза за день мы
останавливались там, где жили люди. Где-то деревни по 200-400 человек,
попадались и с населением в 30-40. В половине из них нас не ждали и не
знали, что мы приедем. Спускаемся по трапу, если есть возможность барже
причалить прямо к берегу, или маленькими группками переправляемся на
катере. Стучимся, заходим во все дома, представляемся, ведем беседы,
приглашаем на молебен, допустим, через час, просим оповестить жителей.
Так было, где нас не ждали. А где ждали — уже на берегу стояли люди,
нередко с хлебом-солью, стояли иногда подолгу, ведь точное время прибытия
сложно рассчитать, учитывая загруженность реки, наши предыдущие остановки
и непредвиденные обстоятельства. Но везде были самые искренние заинтересованность,
радость, волнение. Нигде мы не встретили холодности, тем более —
враждебности, пошлых вопросов и презрения. В большей части населенных
пунктов мы выходили все, но были маленькие деревушки, куда снаряжался
отряд из трех человек во главе со священником, они плыли туда на катере и
потом догоняли баржу.
***
Никакого информационного или продуктово-товарного
дефицита в деревнях мы не заметили. В магазинах — те же нам известные
бренды, почти в каждом доме установлены телевизионные тарелки с сотней
каналов. А вот человека в рясе две трети нами встреченных видели вживую в
первый раз. Но несмотря на это они были совершенно открыты для общения,
не боялись признаться, что чего-то не понимают.. «Простите, мы не знаем
как принято обращаться!», «А как правильно свечу ставить?», «А что
сначала: войти в храм или перекреститься?». И еще много-много вопросов.
Конечно, так реагировали, так встречали не все — но в целом именно это
наиболее характерное отношение.
В очередной деревне, где не знали о нашем прибытии,
встречаем среднего возраста женщину с ребенком, здороваемся.
— Ой, креститься? Да как-то я не готова…
— Да никто из нас и не готов принять в
полноте благодать, — отвечает кто-то из священников.
— А сколько стоит крещение?
— Нисколько. Всех крестим бесплатно.
Приходите сегодня на беседу, а завтра будет крещение.
— Да?!
Через полчаса в клубе собралось 43 человека
из 50 живущих в деревне.
— Для них мы — инопланетяне, просто с другой
планеты, из другой жизни,— периодически подмечает епископ Максимилиан.
***
Может показаться, что это была
увеселительная поездка по экзотичным местам нашей страны, с романтикой и
разговорами. Да, так оно и было, но лишь отчасти. Вставали рано, службы
почти каждый день: утро и вечер, в перерывах беседы друг с другом. И
любимое — рыбалка, чистка рыбы, готовка, мытье посуды, обсуждение
сегодняшних действий, поправки, критика и планы на завтра, ночные
мультики в нашем общем кинотеатре под открытым небом, спать ложились уже
за полночь. Но самое интересное, глубокое — это знакомства и разговоры с
местными жителями. Каждому нужно уделить внимание, к каждому найти
подход, выслушать и принять. Не часто в нашей жизни случаются такие вот
минуты радостной усталости, когда валишься с ног, а энергии еще много.
У нас не было общего подъема по звонку,
каждый вставал тогда, когда ему нужно было, в соответствии с его
обязанностями на текущий день. Чаще всего владыка просыпался первым,
бродил по барже, а когда становилось уж совсем скучно — будил кого-нибудь,
так, поговорить. Когда более-менее все поднимались и приводили себя в
норму, отстояв очередь из 18 человек миссионеров и 8 человек команды,
чтобы умыться, тогда епископ говорил:
— Ну что, все проснулись? Может, пойдем,
утреннее правило будем слушать?
На этом заканчивался весь внешний
официоз и дисциплина. Дальнейшая работа зависела от внутренней
организованности каждого из нас.
***
Пятнадцать суток были не просто одной
командой. Это была другая жизнь, не в смысле непохожести на обыденную —
изнутри иная. И команда в этом отношении — не то слово. Скорее организм,
целое, хоть это и звучит несколько высокопарно — да и пусть. Мы ели,
пили, готовили, рыбачили все вместе, чистили зубы и говорили: «вас тут не
стояло», не было никаких различий, только уважение друг к другу и
бережное отношение к местным жителям. Любовь между нами? Да. Ничто другое
не смогло бы так устроить миссию людям, 514 из которых приняли крещение».